Почто бы и не выложить. Современная поэзия в прямом эфире! Конкурс на свободную тему. Можно голосовать. 1. под утро, когда ты почти не спишь, снится первая жена, одетая, ничего такого. у неё теперь новенький псевдоним, lukøje, она рассказывает мне, что пишет. а в новой книжке ни геев толком ни лесбиянок одни разговоры в кухнях и заведениях и даже если кого-то ядом травят, то за идею а не за бабу или неодушевленное под конец разговора подносит мне как подстилку от каравая красивый от мамы китель в стиле первая мировая с бог знает зачем вензелями и какими надо шевронами и говорит ваня я про тебя уже всё написала, пока будила. а что нет ещё, так это раздергано на персонажей, которых я ещё не решила - сливать, вводить. так что можешь уëбывать к пацанам, к жёнам следующим и через голову , к запаху железа и его же вкусу. ну что ты смотришь как целка на литературных курсах: то, что я теперь все-таки голая ничего не значит 2. у соседа васи, который почти не старше меня, недавно родилась дочка катя. ей практически сразу стало лет десять и так продолжалось - ну, сколько это обычно продолжается. в этом своём состоянии - или как это назвать - она лет десять бегала вокруг, бегала, бегала, бегала, бегала, а потом вместо неё ко мне - пока я курил - подошла katharina schüttler и говорит иван сергеевич, можно мне сигарету я только что развелась и очень устала вы думаете, что я эдак покровительственно ей улыбнулся и молча дал сигарету? как бы не так я смешил её часа два или три и мы стояли на улице в дикий ноябрьский холод оба в тапках на босу ногу оба в пуховиках со смещенными центрами тяжести и выглядели мы смешно и смеялась она очень прямо вот очень громко ну вот совсем. и так мы стояли и курили и переминались до тех пор, пока то ли она меня взяла за руку двумя своими руками то ли моя рука сама собой как-нито скользнула в её маленькие заскорузлые ладошки (поди попробуй без существенных мозолей лазать по шведским стенкам и деревьям за кислыми яблоками целых десять лет - а она ведь только этим и занималась) как бы то ни было она ухватилась за мою руку, как моряки в фильмах про моряков парусного флота хватаются за все эти ненадёжные узловатые конструкции из пеньки и сделала это она с таким сильным чувством (для которого у меня нет наименования), что что у меня даже слов не нашлось то есть вообще никаких. это у меня-то. я не помню в точности, что было дальше, поскольку она не просила ни о чем особенно запоминающемся. я вообще с тех пор мало в чем уверен, поскольку у меня есть непреходящее ощущение, что это не мы теперь вместе живём (с её разводом и с её усталостью), а она живёт на моих закорках как, в принципе, катьке ибн васе ейного возраста и положено жить, заседать и болтать ногами периодически покрикивая откуда-то сверху иван сергеевич ну пожалуйста ну курите вправо я же слева дышу 3. Ни кусочка, ни междометья, ни слова Не выйдет из опустевшего рта Это не умолчание, не немота Это просто они закончились, как кончаются дни и продукты, как отрывает кондуктор Последний билет Ничего больше нет, Ничего не осталось, Всё рассеяно до последнего звука Доживать в тишине, в не-звучании Мука 4. Запрет есть движитель простой и привлекательной науки. Мне было восемь лет. Толстой в мои подставленные руки упал зелёным кирпичом. Играло солнце на пылинках, И луч в сияющих чаинках дрожал как радиоволна. Салоны это ни о чем. Конечно, из “войны и мира” мне больше нравилась война. Ах как мне нравилась война. Её блестящие кокарды. О, эти контурные карты! Кто их не любит, докажи! (но что такое штык-ножи?) Ах как мне нравилась война. Она была ненастоящей. Штрихуй недрогнувшей рукой! И сам ты был ненастоящий — теперь-то, в темноте смердящей, теперь — какой? 5. Покуда есть на свете пидорасы, Не можем мы без рясы и кирасы. Какое небо голубое, Мы не сторонники разбоя, Насилия и грабежа, Не нам под хвост вошла вожжа. А мы няшечки. Вот так-то. Покуда есть на свете либералы, Мы на мечи перекуем орала. Какое небо голубое, Мы не сторонники разбоя, Мы, просто скажем, как на грех, На этом свете лучше всех. И всех правее, так-то. Покуда судьбы родины во мгле, Мы бьёмся с сатанизмом на земле. Какое небо голубое, Мы не сторонники разбоя, Мы скрепный соберем дримтим И этим тимом всё как запретим. Исключительно на благо, так-то. 6. Сраные тучи. Когда же прольётся дождь Из пепла ЛАЭС?

Теги других блогов: поэзия конкурс голосование